Вы сделали счастливой мою дочь, исправив сильное искривление ног. Никто не брался за нее: ни врачи, ни целители. Все они объясняли это тем, что у взрослого человека такое невозможно исправить. Но вы ведь сделали!
Р.Б., 53 года (дочери 32 года), г. Будапешт (Венгрия), 2010.
![]() |
Вы просматриваете один из множества практических примеров применения Системной Реконструктивной Терапии. Полный перечень примеров Вы найдете на этой странице. Подробнее о Системной Реконструктивной Терапии читайте здесь |
Имя, год рождения. Анес Р., 1977 г.р.
Род занятий. Полицейский на пограничном пункте.
Место проживания. Венгрия, г. Мохач.
Период наблюдения. 2000–2004 гг.
Жалобы. Приступы головной боли, головокружения и тошноты, боли в спине и пояснице, артериальное давление нестабильное, часто повышается.
Лечение в медицинских учреждениях. Неоднократно обследовалась амбулаторно, но диагноз врачи установить не смогли. Принимала обезболивающие препараты, многократно была на водах, однако состояние все более ухудшалось.
Первичная СРТ‑диагностика. А.Р. еле довезли до Веспрема (160 км от ее дома) из‑за сильного головокружения и тошноты. Такое состояние у нее повторяется всегда при езде на автомобиле. Пациентка повышенного питания, мышцы (особенно ног) твердые, ноги очень полные, раздутые. Тело не проминается, наши руки отбрасывались, как от резинового мяча. Все тело – сплошная твердая депозитарная гиперструктура. Обычно в таких случаях существуют и грубые смещения элементов ОДА со своих анатомически правильных мест. Об этом свидетельствовали неправильные очертания фигуры девушки, но конкретно охарактеризовать смещения мы вначале не смогли, из‑за того что «каменная» плотность тела мешала провести тактильную диагностику.
Реабилитация. Первые два сеанса СРТ А.Р. принимала сидя, так как при попытке лечь у нее сильно кружилась голова и появлялась рвота. При прикосновениях к шее несколько раз наступало обморочное состояние. После шестого сеанса рассосались отеки, и мышцы частично очистились от депозитарных включений. Когда распалась общая депозитарная гиперструктура, отдельные части тела оказались охваченными еще и местными, локальными, еще более твердыми депозитарными гиперструктурами, которые очень трудно поддавались дезинтегрированию и фрагментированию. Мы настойчиво применяли АРТ‑прессинг, стараясь освободить и очистить каждую мышцу в этих неанатомических образованиях.
Когда мягкие ткани восстановились до такой степени, что стали действительно мягкими, мы смогли диагностировать состояние костных элементов скелета. Оказалось, что у девушки смещены ребра, грудная клетка в целом повернута против часовой стрелки во фронтальной плоскости, смещен таз, позвоночник имеет гиперлордоз в поясничном отделе. Шейные позвонки провернуты вокруг вертикальной оси и сдвинуты друг относительно друга во фронтальной и сагиттальной плоскостях. То есть у нее наблюдалась глубокая степень системной деструкции опорно‑двигательного аппарата. Из расспросов мы выяснили, что Анес с детства усиленно занималась разнообразными видами спорта, много тренировалась, часто участвовала в соревнованиях, показывала хорошие результаты.
Мы предположили, что системная деструкция у А.Р. получила столь бурное развитие в результате перетренированности мышц, что типично для спортсменов. Предельная как по времени, так и по величине динамическая нагрузка на мышцы обычно приводит к тому, что они некоторое время после снятия нагрузки могут находиться в состоянии остаточного напряжения. Частая повторяемость такой нагрузки, что происходит при интенсивных ежедневных тренировках, приводит к состоянию постоянного гипертонуса обширных участков мускулатуры, что, в конечном счете, ведет к органическому перерождению мышечной ткани. Этот процесс самоорганизации ОДА, предпринятый его системой управления с целью минимизации энергозатрат организма, неоднократно описан нами во многих примерах.
Отвердевшие по сигналу системы управления (СУ) ОДА мышцы создают неанатомические внутренние механические нагрузки, нарушающие устойчивость ОДА. С целью стабилизации положения тела в пространстве происходят смещение некоторых элементов ОДА, при этом связанные с ними мышцы также входят в гипертонус. Далее, вследствие общесистемных нарушений нервной и сосудистой проводимости и наличия положительной обратной связи между составляющими процесса системной деструкции, он генерализуется на весь ОДА.
В теоретической части монографии мы описали процесс системной деструкции, как пошаговый процесс распространения и углубления патологии на все большее количество элементов ОДА и все большего усиления степени органического перерождения их тканей. Системная деструкция неуклонно прогрессирует в целом, но может носить как плавный, так и ступенчатый характер. Во втором случае система ОДА какое‑то время сохраняет относительную стабильность до тех пор, пока не произойдет некое внешнее возмущающее воздействие. При этом баланс нагрузок в ОДА нарушается, и СУ ОДА переводит систему в другое устойчивое состояние, которое качественно всегда хуже, чем предыдущее. Именно так и происходил процесс системной деструкции в ОДА А.Р.
Какие события в жизни А.Р. могли приводить ее к очередному скачку процесса системной деструкции в сторону его углубления? В данном случае это, прежде всего, предельные динамические и статические нагрузки, а также микротравмы ОДА, которые возникали в процессе подготовки к соревнованиям и в ходе самих соревнований. Итак, в силу развившегося генерализованного органического перерождения мышечной ткани весь мышечный покров тела девушки все более превращался в твердый «панцирь». Понятно, что потерявшие эластичность и «спрессовавшиеся» в депозитарные гиперструктуры мышцы, в конечном счете, стали нарушать механику ОДА, делая чрезвычайно проблематичными движения костей скелета в полном функциональном объеме.
В повседневной жизни это доставляло неудобства, но не имело далеко идущих последствий, поскольку «скованность» нарастала плавно и пациентка к ней постепенно приспосабливалась. Однако в преддверии соревнований и на самих соревнованиях (а это были в основном состязания по различным единоборствам) А.Р. нужно было совершать множество предельных по амплитуде и резкости движений. Именно эти рывки, удары, броски, захваты зачастую и приводили к грубым смещениям костных элементов ОДА, которые были обнаружены нами в ходе реабилитации. Особо опасно, когда смещаются отдельные позвонки, что и наблюдалось у нашей пациентки. Естественно, вначале это были лишь небольшие подвижки в костно‑мышечной конструкции, которые манифестировали о себе небольшими, скоро проходящими растяжениями связок и болями. Такие явления сами по себе воспринимаются спортсменами и их тренерами как обычные, и на них не обращают внимания. Но в силу системной целостности организма даже небольшое смещение имеет все шансы инициировать новый виток системной деструкции, ведь за микросмещением следует реакция в виде гипер- и гипотонуса мускулатуры, и снова начинает разворачиваться весь патологический цикл перехода системы ОДА из прежнего в новое устойчивое состояние. Это достигается ценой целого ряда отклонений от правильного анатомического статуса все большего числа элементов и возрастания величины этих отклонений.
Во время реабилитации мы, «расковывая» депозитарные гиперструктуры слой за слоем, переводим ОДА в новое, лучшее состояние в ходе каждого сеанса СРТ, а также прогнозируем дальнейший ход событий, когда в течение недельного перерыва между сеансами СУ ОДА пациентки продолжает инициированный нами процесс самовосстановления тканей. Таким образом, каждый сеанс СРТ запускает новый виток обратного процесса: от худшего состояния ОДА к лучшему, к более правильному анатомическому статусу, с более правильной пространственной конструкцией, с более здоровым состоянием элементов.
После 14‑го сеанса у А.Р. прекратились головные боли и головокружение. После 19‑го она стала совершенно здоровой, к этому времени все ее мышцы восстановили свои правильные состав и свойства, а ее позвоночник и, в частности, шейные позвонки, а также ребра, грудная клетка и таз были репозиционированы нами на их анатомически правильные места. В течение трех лет мы наблюдали А.Р., когда она приезжала для контроля состояния ОДА, и оно было стабильно хорошим. А.Р. стала сама водить автомобиль, так как ни головокружения, ни тошноты больше не испытывала.