Почему нам не помогли врачи? Даже диагноз не смогли поставить. Мой мальчик лежал неподвижно 2.5 года с самого рождения, он даже не держал головку. А после ваших рук всего лишь через полтора месяца он сел, а еще через два месяца стал самостоятельно ходить.
Ц.А., 25 лет, г. Секешфехервар (Венгрия), 2011.
Вы просматриваете один из множества практических примеров применения Системной Реконструктивной Терапии. Полный перечень примеров Вы найдете на этой странице. Подробнее о Системной Реконструктивной Терапии читайте здесь |
Имя, год рождения. Пирошка К., 1926 г.р.
Род занятий. Пенсионерка.
Место проживания. Венгрия, г. Будапешт.
Период наблюдения. 2000–2011 гг.
Жалобы. Сколиоз 4‑й степени, реберный горб, боли во всем позвоночнике, но особенно в пояснице. Боли в тазобедренных суставах, из‑за этого пациентка хромает. Остеопороз, гипертония (артериальное давление – 180/120), головные боли. Головокружение, поэтому может лежать только на одном боку. В 1991 г. перенесла инсульт, после чего у нее постоянно дрожат руки и наблюдается недержание мочи.
Лечение в медицинских учреждениях. Многократно лечилась в стационаре, ежегодно бывает на водах. Из‑за сильного остеопороза разрушаются позвонки поясничного отдела, появилась нестабильность позвоночника и требуется стабилизирующая операция. Опять же, в силу глубокого остеопороза, врачи делать операцию отказываются. П.К. ежедневно пьет обезболивающие препараты.
Первичная СРТ‑диагностика. Пациентка не может наклоняться ни в одну сторону, не может лечь на спину. Очень сильно искривлен весь позвоночник, особенно поясничный отдел, в котором позвонки смещены в сторону живота и не прощупываются. Грудная клетка полностью опустилась на таз, из‑за чего туловище выглядит значительно укороченным. Весь мышечный покров тела превратился в единую «высохшую» и неоднородную депозитарную гиперструктуру: много плотных тяжей, но есть и атрофированные участки. Таз сильно перекошен, поэтому создается впечатление, что ноги разной длины. Ноги тонкие, «высохшие», при ходьбе П.К. хромает. Тазобедренные суставы смещены, в их области имеются плотные «шишки», которые выпирают из‑под кожи и сильно болят, так выглядели (в виде наростов) дегенеративно-дистрофические изменения в бедренных сухожилиях. На пояснице мощный отек. Шейные позвонки смещены в разных плоскостях.
Реабилитация. Два сеанса СРТ прошли в положении сидя, из‑за того что пациентка не могла лечь. Вначале мы сняли отек и начали активизирование всех мышц. Одновременно мы старались дезинтегрировать депозитарную гиперструктуру в верхней части тела и отделить грудную клетку от таза, которые были скреплены между собой посредством «пояса» из органически перерожденных мышц. После этих двух сеансов, во время которых нам удалось немного репозиционировать грудную клетку и таз (приблизить их к более правильному анатомическому положению), П.К. начала наклоняться, и боли в позвоночнике утихли везде, кроме поясничного отдела.
После пяти сеансов грудная клетка и таз отодвинулись друг от друга и заняли почти правильную позицию во фронтальной плоскости. Следует сказать, что в начальном периоде П.К. получала один сеанс в месяц, поскольку у нее были слишком слабые и хрупкие кости, и нужно было дать время системе управления на восстановление нормального состава как костной, так и других тканей ОДА. Чтобы ускорить этот процесс, П.К. по нашей рекомендации в течение этих пяти месяцев ела суп на бульоне из коровьих суставов. За это время ее кости окрепли, и к ним уже можно было прикладывать требуемые для репозиционирования механические усилия без опасения нанести вред.
Затем, когда перестала болеть поясница (еще после пяти сеансов), остались боли только в тазобедренных суставах. На каждом сеансе мы пытались поставить их на место, но этому мешали вышеупомянутые наросты (тактильно они определялись, как участки окостенения). С ними нам пришлось долго работать, фрагментировать их с помощью АРТ‑прессинга. Через 14 сеансов они, наконец, рассосались, и суставы стали хорошо прощупываться. Тогда мы обнаружили, что они «сухие» и маленькие, как у ребенка. Еще несколько месяцев ушло на активизацию кровообращения в них самих и во всех близлежащих тканях. В результате суставы окрепли, увеличились в размере, укрепились, и, в итоге, мы их поставили в правильное положение.
После двух лет реабилитации у П.К. исчезли все боли, в том числе и головные, хромота, нормализовалось давление, прошло головокружение, прекратилось дрожание рук, исчез остеопороз, что было подтверждено анализами крови. Кроме того, у нее стал исчезать горб, первым заметил это муж, затем это заметили и соседи. И тогда она вдруг стала просить сделать ее совершенно ровной и стройной, хотя ей уже было 76 лет. Она хотела хоть под старость избавиться от реберного горба. Мы ей это пообещали, но идеальную стройность не гарантировали. Еще через год нашей работы реберный горб действительно исчез. Она стала носить нормальные платья, кофточки, и хотя в пояснице небольшое искривление осталось, но в глаза оно не бросалось, а было заметно только тем людям, которые знали ее раньше и придирчиво всматривались.
После трех лет из всех жалоб на здоровье осталось только недержание мочи, но и оно стало не постоянным, а проявлялось лишь изредка, когда организм пациентки был чем‑то ослаблен. П.К. до сих пор ходит к нам на сеансы один раз в месяц. Теперь мы вместе с ней добиваемся омоложения всего тела, груди, лица, и в этом достигнуты значительные результаты. П.К. теперь прекрасно выглядит, на вид ей дают 65 лет, на самом же деле ей 85, но никто в это не верит.
Комментарии. Нам хотелось бы поделиться с читателями своим наблюдением: кажется парадоксальным, что старые люди, несмотря на свои тяжелые недуги, почему‑то часто поддаются действию СРТ лучше, чем молодые. У них существенно выше динамика улучшений. Мы объясняем это тем, что их организм сформировался в то время, когда экологическая обстановка была значительно лучше современной. Ведь молодые теперь болеют уже с пеленок, их ткани слабее, запас прочности элементов ОДА из‑за этого гораздо ниже, чем у людей, чья молодость (когда формировался их ОДА) проходила на 50–70 лет раньше.