В данной монографии представлены теоретические и практические результаты научно‑исследовательской работы по изучению опорно‑дви­гательного аппарата (ОДА) человека в качестве сложной самоорганизующейся биомеханической системы. Идея проведения этого исследования появилась у нас в связи с чисто научным интересом к проблеме возникновения деформаций человеческого тела, вследствие которых большинство людей на планете имеют те или иные недостатки фигуры. В то же время, вполне понятно, что каждый человек хотел бы иметь идеальное, анатомически правильное тело, которое выглядело бы гармонично развитым, красивым, эстетически совершенным. Этому идеалу соответствует тело, имеющее следующие визуально определяемые характеристики:
–  средневысокое;
–  симметричное (относительно сагиттальной плоскости, делящей его на правую и левую половины);
–  пропорциональное;
–  геометрически правильно очерченное (имеющее правильную конфигурацию всех составляющих его частей).

Жизненный опыт свидетельствует, что таким телом обладают очень немногие люди. Мало того, даже им такие идеальные характеристики свойственны лишь в молодом возрасте в периоде, когда тело уже сформировалось, более не растет, но еще не начало стареть. А далее, чем они становятся старше, тем больше появляется отклонений от этого эталона. Подавляющее же большинство людей (даже в этот период молодого возраста) имеет такие отклонения, как, например:
–  слишком большой или малый рост;
–  слишком короткие или длинные конечности (при этом возможны варианты: короткие руки и длинные ноги и наоборот);
–  чрезмерная худоба или полнота тела;
–  несоответствие по полноте верхней и нижней половин тела (худой верх и полный низ и наоборот);
–  слишком короткая или длинная шея;
–  кривые руки или ноги;
–  слишком длинные, короткие или кривые пальцы рук и ног;
–  слишком большой или малый размер груди у женщин;
–  некрасиво очерченные формы таза, бедер, голеней, плеч, предплечий и т.д.;
–  великое множество других отклонений, вызванных нарушениями анатомически правильной пространственной формы позвоночника: это и сутулость (кифоз), и боковые искривления, вплоть до реберных горбов (сколиоз), и торчащие лопатки, и втянутые шеи – весь ряд других недостатков, которые переходят уже в разряд заболеваний (явной патологии).

Следует заметить, что мы не имеем в виду врожденные аномалии, определяющие инвалидов с детства. Мы говорим здесь о большинстве здоровых от рождения людей, которые в течение жизни приобретают те или иные деформации тела.

Форму человеческого тела, а также тел других живых существ определяет опорно‑двигательный аппарат, из этого логически следует, что отклонения от идеального телосложения обусловлены отклонениями от анатомически правильного состояния этого аппарата. ОДА человека состоит из отдельных элементов: костей, связок, хрящей, сухожилий, мышц и фасций, связанных между собой в единую пространственную конструкцию с очень большим количеством подвижных соединений. Каждый элемент – это анатомическая единица, которая в зависимости от своего назначения должна иметь определенную анатомически правильную форму, анатомически правильные состав и свойства образующих ее тканей и занимать анатомически правильную пространственную позицию в конструкции ОДА. Когда все три условия анатомической правильности соблюдены для всех без исключения составляющих элементов ОДА, можно утверждать, что он весь в целом имеет правильный анатомический статус или, другими словами, находится в идеальном, эталонном состоянии.

Анатомический статус ОДА любого конкретного человека всегда имеет некоторые отклонения от эталона. Но чем они меньше, тем более правильным, внешне красивым выглядит его тело. Все виды живых существ, которые мы наблюдаем в дикой природе, имеют визуально стандартную, стабильно сохраняющуюся в течение всей жизни особей конфигурацию тел. Это подтверждается тем, что, зачастую, «на глаз» просто невозможно отличить одно животное от другого. Индивидуальные особенности их обычно заключаются в окрасе, чуть большей или меньшей массе тела, но не в его конфигурации или в пропорции его частей. У людей же, наоборот, очень малая часть индивидуумов имеет визуально правильную фигуру, остальная же – заметно и разнообразно деформированную. В пожилой же возрастной группе первая часть практически сводится к нолю, а вторая начинает охватывать почти всю эту группу.

Все эти сравнения сразу же навели нас на мысль, что причинами деформации человеческих тел в условиях современной цивилизации являются нерациональная эксплуатация опорно‑двигательного аппарата и понижение запаса прочности его тканей, и именно это отличает человека от «детей природы» – всех других живых существ, находящихся в естественной среде обитания. Загрязненность воздуха и воды, неправильное и некачественное питание, гиподинамия или, наоборот, чрезмерные физические нагрузки на ОДА, травмы и микротравмы, неизбежные в жизни людей, вынужденных постоянно трудиться, многочисленные болезни и преждевременное старение – все эти и еще многие другие факторы (в монографии они названы инициирующими и усиливающими факторами – ИУФ), сопровождающие жизнь современного человека, приводят к тому, что правильный анатомический статус ОДА у большинства населения или вообще не сформировывается, или, сформировавшись, не поддерживается естественным образом (с помощью сил самого организма).

Косвенным подтверждением этой гипотезы является и то, что дегенеративно‑дистрофические изменения наблюдаются также в позвоночнике и в крупных суставах тела многих домашних животных, в частности, собак, кошек, лошадей и т.д. [1, 2]. И причина их – образ жизни, который навязал им человек, уподобив себе: длительные динамические и статические перегрузки с одной стороны и длительная гиподинамия – с другой. А главное – подобное собственному питание и сходные экологические условия жизни. Поместив любимых животных в свои дома и квартиры, заставив их пить воду и дышать воздухом больших городов, питая их, подобно себе, результатами массового промышленного производства продуктов питания, человек наградил их всеми болезнями, которыми болеют и люди. В итоге и он, и его домашние животные подвержены идентичному процессу преждевременного старения ОДА, для развития которого горизонтальное положение позвоночника животных отнюдь не стало помехой, несмотря на то, что в медицине распространено мнение, что остеохондроз – это плата человека за прямохождение [3–5].

Все названные выше объективные причины, конечно же, нужно изучать, детализировать, доводить до сознания людей, чтобы те, по возможности, старались исключить их из своей жизни. Но в то же время понятно, что полностью устранить патологические воздействия этих причин на ОДА никогда и никому не удастся. Данный вывод следует хотя бы из того, что человеческому обществу невозможно отказаться от прогресса и вернуться назад в естественную среду обитания. Это абсолютно нереально, да и не целесообразно. Однако из этого не следует, что появление деформаций ОДА – это нормальное явление. Ведь любому живому сущес­тву как виду положено иметь определяемую его анатомией правильную форму тела. И человек – не исключение. Именно поэтому приобретаемые в течение жизни отклонения анатомического статуса ОДА от эталона (другими словами, деформации) следует считать патологиями (согласно [6], где патология определяется, как относительно устойчивое отклонение от нормы любого показателя, характеризующего состояние человеческого организма и имеющее для него биологически отрицательное значение).

И тогда мы стали искать решение этой проблемы в другом направлении. Если невозможно устранить причины деформаций человеческого тела, то, быть может, можно влиять на механизм развития деформаций, на сам процесс развертывания этих патологий во времени. Мы, как специалисты в области точных наук и, в частности, системного анализа, общей теории систем, теории управления, сразу же обратили внимание на то, что этот механизм носит системный характер (всегда затрагивает всю систему ОДА) и является общим вне зависимости от разнообразия причин, его вызывающих. Поясним это: какие бы патологические причины ни оказали воздействие на ОДА, в нем всегда зарождается и постоянно нарастает во времени и пространстве (во всем теле) процесс отклонения характеристик его элементов (анатомических единиц) от их анатомически правильных значений. При этом увеличивается как абсолютная величина отклонений (глубина патологии) у одних и тех же элементов, так и количество анатомических единиц, затрагиваемых этим процессом.

Возьмем для примера сколиоз. У совсем маленьких детей в начале их жизни ОДА выглядит вполне благополучно. Затем появляется небольшое (всего несколько градусов) отклонение позвоночника от вертикальной оси тела. С каждым годом это отклонение увеличивается, а вместе с ним появляется сначала небольшие, а со временем – все большие смещения со своих анатомически правильных позиций грудной клетки, шеи, таза, всех крупных суставов тела. В период бурного роста эти отклонения могут настолько усилиться, что ребенок становится инвалидом с явно заметными дефектами ОДА, например, с реберным горбом. И если внешний вид этого горба с возрастом может более не изменяться, то процесс деформации на этом не заканчивается. Далее у таких людей быстрее, чем у людей с внешне правильным ОДА, начинает разрушаться позвоночник, появляются дегенеративно‑дистрофические изменения в межпозвонковых дисках и суставах, связках позвоночника, во всех других смещенных суставах тела. Так же точно обстоят дела с любыми другими деформациями: все они могут отсутствовать в первые годы жизни, а с течением времени проявляться все более и более явно. И вообще, процесс деформации присутствует и медленно развивается у любого человека, даже имеющего поначалу близкое к эталонному состояние ОДА. Эта истина не требует особого доказательства, достаточно сравнить фотографии фигур одних и тех же людей в молодости и в старости.

Таким образом, анализ нашего и всеобщего опыта наблюдений показал, что тела всех людей из‑за множества разнообразных объективных причин обязательно деформируются, и с течением времени эта деформация нарастает.

Далее мы поставили перед собой задачу детального изучения закономерностей механизма деформационных изменений ОДА для того, чтобы найти методы противодействия ему, найти меры по его профилактике, а также выяснения возможности обращения его вспять.

Единственный путь, следуя которому можно найти решение поставленной задачи, есть путь всеохватывающего системного подхода, учитывающий, что ОДА – не только часть организма, но и сложная биомеханическая система, осуществляющая функции опоры и движения человечес­кого тела в соответствии с законами механики, общими для всех физи­ческих объектов. Кроме этого, системный подход включает в себя рассмотрение ОДА в качестве объекта управления со стороны его системы управления (СУ ОДА) – соответствующей структуры нервной системы. Поскольку управление всегда целенаправленно, то необходимо выявить цели, стоящие перед системой ОДА, и рассмотреть сам процесс их достижения в живой человеческой машине, когда она находится в исправном состоянии (в норме – при правильном анатомическом статусе ОДА), а затем при появлении первой и последующих «неисправностей» (при патологии), то есть при появлении отклонений от правильного анатомического статуса ОДА. Все это определяет необходимость использования при системном исследовании ОДА синтеза методологий таких наук, как механика, общая теория систем и медицина.

А что же думает по этому поводу сама медицина? Возможно, у некоторых неискушенных читателей сложилось мнение, что мы со своими исследованиями уже давно находимся в области интересов этой науки и «изобретаем велосипед», который она давно изобрела: то есть исследовала ОДА во всех аспектах и в полном объеме, знает все о его деформациях, успешно их лечит и предупреждает. Тем более, что многие знают, что в медицине имеется раздел «ортопедия», под которой «понимается часть науки, изучающей распознавание, предотвращение и лечение деформаций человеческого тела» [7].

Действительно, наш научный интерес должен был неминуемо при­вести и привел нас в область ортопедии и вертеброневрологии (выделившийся из ортопедии современный раздел медицины). Мы изучили сотни книг, статей и других медицинских публикаций, часть из которых непосредственно использована при написании монографии и приведена в перечне ссылок. И что нас нисколько не удивило, это то, что решения интересующей нас проблемы в них не было. Мало того, не было даже намека на постановку этой проблемы.

Анализ литературы показывает, что в медицине изначально сущес­твуют и до сегодняшнего дня еще не решены проблемы, связанные с выявлением этиологии и патогенеза (причин, условий возникновения и механизмов развития патологических процессов) многих хронических заболеваний опорно‑двигательного аппарата. Естественно, что за такими проблемами незамедлительно появляются их следствия: проблемы лечения и профилактики этих заболеваний.

Весь спектр представленной в медицине патологии ОДА можно условно разделить на несколько крупных групп:

1. Травмы элементов ОДА.
2. Врожденные аномалии развития и врожденные заболевания тканей и элементов ОДА.
3. Воспалительные, инфекционные, инфекционно‑аллергические, эндокринно‑метаболические заболевания элементов ОДА.
4. Опухоли тканей и элементов ОДА.
5. Пороки осанки. Сколиотическая болезнь.
6. Деформирующий артроз суставов.
7. Дегенеративно‑дистрофические заболевания позвоночника. Вертеброгенная патология ОДА.
8. Так называемая миопатология (атрофия мышц, твердые участки в мышцах различной площади и локализации, места особой боли – миофасциальные триггерные точки (МТТ), возбуждающие боль и другие патологические симптомы в любых, сколь угодно отдаленных от них областях ОДА).
9. Так называемые «боли в спине».

Заболевания 1–4‑й групп не носят массовый характер. Они легко диагностируются, имеются стандартные методики их более или менее успешного лечения. Все эти заболевания на определенных этапах их течения могут стать источником мышечно‑скелетных болей различной интенсивности, а также вызвать нарушения двигательной и опорной функций ОДА. Но поскольку при этом в элементах и тканях ОДА легко обнаруживаются специфические для этих заболеваний изменения, то причина болей легко обнаруживается. Лечение, направленное на основное заболевание, как правило, помогает избавиться и от его следствий.

Заболевания 5–9‑й групп – это массовые, приобретаемые в процессе жизни людей патологии, основные симптомы которых – мышечно‑ске­летные боли, которые могут сочетаться или не сочетаться с ограничениями функций движения и опоры ОДА, нарушениями кровообращения и иннервации как в элементах ОДА, так и в других частях организма, а также с нарушениями анатомической правильности состава и свойств тканей, формы и положения элементов в пространственной конструкции ОДА.

Заболевания 5‑й группы «Пороки осанки» – это наиболее массовые заболевания ОДА, так как отклонения от абсолютно правильной фигуры имеет практически каждый человек. Поскольку медицина, в частности, ортопедия, не в состоянии теоретически объяснить, почему и как это происходит, то, естественно, прижизненный процесс искажения формы человеческого тела брошен ею на самотек. Тем не менее, медицинская наука декларативно заявляет, что этой проблемой занимается ортопедия. На практике же ортопедия «замечает» деформации ОДА (ведь именно опорно‑двигательный аппарат определяет форму тела) только тогда, когда они достигают критического порога – резко бросаются в глаза или начинают нарушать двигательную и опорную функции ОДА. Тогда и появляются такие «диагнозы» как «сутулая спина», «круглая спина», «плоская спина», «асимметричная осанка».

В качестве причин дефектов осанки выдвигается наличие контрактур (стойких ограничений движения) в плечевых и тазобедренных суставах, а также контрактур седалищно‑коленных мышц [7]. Из‑за чего же появляются контрактуры? По мнению врачей – из‑за «слабости» или, наоборот, «гиперфункции» участвующих мышц. Упоминаются также выражения «укороченные мышцы», «расслабленные мышцы» и «мышечный дисбаланс» [8]. Эти «термины» употребляют все без исключения врачи: и клиницисты, и теоретики, и ортопеды, и вертеброневрологи, а также мануальные терапевты (эти слова красной нитью проходят через все их труды, где упоминаются мышцы). Здесь же следует запомнить, что ни один из них ни разу не дал четкого определения этих состояний мускулатуры. А кроме того, врачи «не обращают внимания» или умалчивают (по причине отсутствия теоретического объяснения) о том, что эти изменения являются стойкими, неустранимыми силами самого организма.

Какое же лечение предлагается для исправления осанки? Очень характерное для всей ортопедии, цитируем: «Принципом ортопедического лечения является выработка “чувства хорошей осанки”» [7]. Далее еще одна цитата: «Большое значение имеет корригирующая гимнастика, направленная на ликвидацию контрактур суставов, укрепление мышц разгибателей туловища. ЛФК проводят регулярно до тех пор, пока не наступит фиксация деформаций или их полное устранение (обычно в 16–18 лет). Рекомендуются занятия плаванием. При этом необходимо убедить ребенка, что он сам должен следить за хорошей осанкой» [7].

Особо в 5‑й группе следует отметить диагноз «сколиотическая болезнь» – боковое искривление позвоночника с обязательной ротацией тел позвонков, характерной особенностью которого является прогрессирование, связанное с возрастом и ростом ребенка [7]. Есть несколько форм сколиоза, происхождение которых вполне понятно: это сколиозы, образовавшиеся вследствие врожденных аномалий развития тел позвонков, травм, опухолей спинного мозга, детского церебрального паралича, полиомиелита, врожденного вывиха бедра, а также вследствие истинной (подчеркнем это) разницы в длине ног, например, при переломах с укорочением. По статистике такие сколиозы составляют 1/3 всех случаев возникновения сколиоза, 2/3 же случаев [9] приходится на идиопатический сколиоз, происхождение которого до конца неясно [7]. В последнее время, правда, в медицине укоренилась мысль, что идиопатический сколиоз – это самостоятельное генетическое заболевание [9]. Как бы то ни было, но именно этот вид сколиоза приводит к грубой патологии ОДА очень большой процент нормальных на момент рождения детей и подростков.

Лечение сколиоза – это еще более усиленное занятие ЛФК, ношение корсета, пребывание в специнтернате, при значительном прогрессировании деформации – операция. Однако все эти лечебные мероприятия, если иногда и останавливают деформацию позвоночника, то никогда не в состоянии привести весь ОДА к анатомической норме. Они не могут обратить дегенеративно‑дистрофические изменения ни самих позвонков, ни других элементов скелета, ни мускулатуры ОДА, а также не могут ликвидировать смещения всех элементов ОДА относительно анатомически правильной позиции в пространственной конструкции опорно‑двигатель­ного аппарата. Понятно, что и после операции, и без нее человек с высокой степенью сколиоза фактически является инвалидом.

Из вышесказанного ясно, что лечение (всегда хронических) патологий 5‑й группы составляет очень большую медицинскую проблему. А из того факта, что нет ни теории, объясняющей механизм образования деформаций человеческого тела, ни эффективных практических методов их устранения, ни, тем более, методов профилактики, следует, что ортопедия как наука находится в глубоком кризисе.

В заключение еще раз подчеркнем, что заболевания 5‑й группы могут быть источником мышечно‑скелетных болей и ограничений функций движения и опоры ОДА.

Рассмотрим теперь родственные по происхождению болезни 6‑й и 7‑й групп, поскольку в медицине считается, что их нужно рассматривать «в широком плане в рамках общей проблемы поражения хрящевой ткани суставов – остеоартроза, являющегося главной причиной утраты трудоспособности людей пожилого возраста» [9]. Остеоартроз может поражать любые суставы тела: как крупные, так и мелкие, в том числе, и суставы позвоночника, а также его диски и связочный аппарат [9]. Некоторые авторы предпочитают не подчеркивать общность этой проблемы через конкретику диагноза «остеоартроз». Однако эта общность всегда присутствует через конкретику спектра причин возникновения обеих групп заболеваний. Обе они характеризуются, как дегенеративно‑дистрофические поражения, развитие которых связывают сразу со многими факторами, из чего следует заключение, что все эти заболевания являются полиэтиологическими (возникающими из‑за множества причин).

Характерно, но совсем не случайно, что для обеих групп все эти факторы являются идентичными по своей сути. И для одной, и для другой группы в качестве ведущих [7, 9, 10] указываются два фактора:
–  механические перегрузки, приводящие к травматизации хрящевой ткани;
–  сосудисто‑трофические нарушения (нарушения процессов клеточного питания, обеспечивающих сохранение структуры и функции тканей, вследствие нарушений микроциркуляции), приводящие к развитию дегенеративных изменений хряща.

Важно отметить, что, если деформирующий артроз суставов действительно встречается, в основном, у пожилых людей, всю жизнь занимающихся тяжелым физическим трудом и отягощенных другими серьезными заболеваниями всего организма, то дегенеративно‑дистрофичес­кие изменения в позвоночных структурах наблюдаются повсеместно, в различных возрастных группах населения самых различных профессий и нередко даже на 2‑м или 3‑м десятилетии жизни [8]. Эти дегенеративно‑дистрофические изменения в одних случаях медленно, по нарастающей, в других – стремительно вызывают разрушение (деструкцию) центральной опоры тела – позвоночника. При этом образуются межпозвонковые грыжи, возникают нефизиологические смещения тел позвонков относительно друг друга (синдром нестабильности позвоночника), может также произойти компрессия сосудов, нервных корешков и спинного мозга, могут последовать тяжелые повреждения головного мозга и летальный исход.

Вся совокупность подобных нарушений настолько многочисленна, многообразна и значима для здоровья и ОДА, и организма в целом, что для ее изучения сравнительно недавно образовался специальный раздел медицины – вертеброневрология. Выделение вертеброневрологии в отдельную специальность позволило создать упорядоченную классификацию вертеброгенной патологии, хорошо изучить ее и подготовить специалистов, способных ее выявлять, тем самым решив проблему диагнос­тирования некоторой части тяжелых форм хронической патологии ОДА. Развитию вертеброневрологии очень поспособствовала появившаяся в это же время техническая возможность точной визуализации дегенеративно‑дистрофических изменений в позвоночнике и суставах посредством компьютерной и магнитно‑резонансной томографии. Благодаря этому указанная патология может быть выявлена уже на ранней стадии ее зарождения и развития, что было бы очень важно, если бы медицина обладала методами ее лечения. Но поскольку на сегодняшний день таких методов не существует, то дегенеративно‑дистрофические изменения считаются необратимыми, и медицина лечит их следствия, воздейс­твуя на боль как таковую и воспалительные процессы, а угрожающие жизни проявления вертеброгенной патологии, связанные с угрозой сдавления спинного мозга и его корешков, а также нарушения корешкового, спинального и церебрального кровообращения, устраняет в основном оперативным путем. Это предупреждает летальные исходы, парезы и параличи, особенно, при участившихся случаях грыж межпозвонковых дисков. При деформирующем артрозе суставов проводят консервативное лечение и специфические для этой патологии операции (нередко с заменой сустава на искусственный). Таким образом, выделение вертеброневрологии в отдельную дисциплину принесло пользу именно неврологии, чего нельзя сказать об ортопедии. Вертеброневрология не принесла ничего нового в вопрос установления точных причин и механизма развития дегенеративно‑дистрофических изменений позвоночника, а значит, и в вопросы их лечения и профилактики.

Понятно, что, так как не устраняются причины, то заболевания 6‑й и 7‑й групп – это прогрессирующие патологии позвоночника и суставов, которые даже на ранней их стадии манифестируют о себе болью и ограничениями двигательной и опорной функций ОДА. Их лечение представляет собой серьезную проблему для современной медицины.

Подведем общий итог: до сих пор медицина не смогла самостоятельно создать ни одной теории, способной адекватно объяснить причины появления (этиологию) и механизмы развития (патогенез) заболеваний 5–7‑й групп. Когда нет конструктивной теории, неоткуда появиться и эффективной практике: до настоящего времени не существует методов излечения этой органической патологии. Также неизвестно, как проводить действенную профилактику и тем самым предотвращать ее.

Однако медицине давно известно, и это бесспорно, что данные заболевания вызываются множеством различных и очень разнообразных причин, следовательно, все они, как уже говорилось, полиэтиологичны. Что же касается патогенеза, то медицина может проследить его лишь с момента появления явных деструктивных изменений тканей, формы и пространственного положения отдельных элементов ОДА, объективно регистрируемых с помощью медицинской аппаратуры (рентген, КТ, МРТ и др.) Если таковые еще не определяются, то человек считается либо вообще здоровым (в плане ортопедии), несмотря ни на какие жалобы на состояние ОДА, либо патогенез заболевания признается неясным, проблемным.

Так, для 6‑й и 7‑й групп в медицинской литературе патогенез описывается с момента возникновения остеоартроза. Следовательно, все то, что происходит с ОДА до такого поражения, остается за рамками этого усеченного патогенеза. Зато о том, что происходит после, медики всего мира написали и продолжают писать все новые и новые книги и статьи. В перечне ссылок мы приводим лишь некоторые из них, однако проанализировали содержание гораздо большего их количества.

Здесь небезынтересно еще раз проследить за самим процессом деления специальностей. Как это происходило с вертеброневрологией? Основанием для ее выделения в отдельную специальность послужило общее для «ее» патологий этиологическое (причинное) начало – повреждения позвоночного столба. «Общее», по нашему мнению, только на срединном этапе, когда появляется возможность с помощью медицинской аппаратуры объективно обнаруживать и фиксировать эти повреждения. Далее логика вроде бы требует создания обоснованных теорий, объясняющих, как эти повреждения зарождаются в ОДА, то есть теорий того, что происходило «до» обнаружения патологий. Это нужно знать, прежде всего, для профилактики этих заболеваний. Далее не плохо бы знать, что происходит и «после», чтобы не допустить развития патологий до угрозы жизни или обездвижения больных, а также, чтобы их лечить, то есть для клинической практики.

Есть ли эти теории «до»? Теорий нет, их заменяют ссылки на множество факторов, которые могут быть причиной развития дегенеративно-дистрофических изменений в позвоночнике (составляющих абсолютное большинство его заболеваний [9]). Некоторые авторы, правда, эти факторы склонны называть теориями. Так в работе [10] перечислены 10 теорий: инволюционная, гормональная, сосудистая, инфекционная, инфекционно‑аллергическая, биоэлектретная, механическая, аномалийная, функциональная и наследственная. В других источниках, например, [11], называются следующие теории: мышечная, травматическая, воспалительная, эндокринная, нарушения обмена веществ, аутоиммунная и др. Это «др.» имеет свойство постоянно нарастать в количестве и качестве, например, упоминаются еще и родовые травмы, и вообще все то, что обычно говорят врачи, когда возникают любые медицинские проблемы. Чтобы получить достаточно полный перечень этих «теорий», необязательно даже изучать литературу именно по вертеброневрологии. Вполне достаточно открыть любую медицинскую книгу по «проблемной» тематике патологии организма.

Но вернемся к существованию «нескольких теорий», о которых сказано выше [11]. Автор делает из этого очень правильный вывод: «Это свидетельствует о том, что причины остеохондроза позвоночного столба не совсем ясны», с чем мы не можем не согласиться, справедливо распространив сказанное на весь класс дегенеративно‑дистрофических заболеваний позвоночника. Тут же вспоминается, что и со сколиозом в ортопедии было не менее «неясно» [7].

А вот, что касается теорий «после», тот же автор обрисовал ситуацию следующим образом [11]: «…известно, что главным фактором развития остеохондроза является дистрофия различных структурных элементов сегмента позвоночного столба с постепенным их перерождением (дегенерация) и разрушением (деструкция)». Сказанная фраза является и ключевой, и заключительной, подводящей итог для всех теорий, концепций и т.д., характеризующей их конструктивность. Вернее сказать, ее отсутствие, потому что, о том, как происходит дегенерация и деструкция всей структуры позвоночника, написано уже достаточно книг, израсходованы тысячи тонн бумаги, но нет ни одной теории, которая бы дала ответ на главный вопрос: как лечить больных с вертеброгенной патологией и, что наиболее важно, как осуществлять ее эффективную профилактику?

Из всего этого следует вывод об отсутствии в медицине широкого системного подхода к изучению функционирования и лечению ОДА, которым руководствуемся мы, и что врачи всего мира изучают только то, что происходит после того, как начнет разрушаться хрящевая ткань. Причем следствия этого разрушения рассматриваются в отдельных элементах и звеньях ОДА без учета состояния всего аппарата в целом.

Медицина считает любые дегенеративно‑дистрофические изменения тканей и элементов ОДА необратимыми, и ее практика вполне это подтверждает. Из этого следует, что патогенез дегенеративно‑дистрофи­ческих заболеваний суставов и позвоночника, если рассматривать его так, как это делает сейчас медицина (без связи с состоянием всего ОДА), представляется, как более или менее детальное описание этапов разрушения (деструкции) отдельных анатомических единиц, из которых он состоит. Чаще и подробнее всего, вплоть до химических изменений состава тканей обычно описывается деструкция межпозвонковых дисков [12]. Однако знание, даже до мельчайших подробностей, деструктивного процесса отдельных элементов ОДА еще не привело и не может привести медицину к знанию того, как этот процесс эффективно останавливать, по возможности, обращать, а самое главное – предотвращать его. И это очень хорошо известно больным: все диагнозы заболеваний, в основе которых лежат дегенеративно‑дистрофические нарушения элементов и тканей ОДА (а это громадный спектр), являются пожизненными. Пройдя через большее или меньшее число обострений, такие больные часто попадают на операционный стол по поводу межпозвонковых грыж, нестабильности позвоночника или же для замены разрушенных крупных суставов тела искусственными конструкциями. То же самое в плане неконструктивности и, в еще большей мере, неясности можно сказать о патогенезе сколиотической болезни, других деформаций позвоночника (неанатомических кифозе и лордозе), а также о менее угрожающих здоровью отклонениях, вызывающих пороки осанки.

Напомним еще раз, что здесь мы не говорим о случаях, когда причинами деформаций ОДА являются грубые врожденные аномалии его элементов и тканей, параличи, опухоли, травмы и пр. Речь идет о большинстве населения: о нарушениях симметрии и диспропорциях в телах практически здоровых от рождения людей. Обычно эти деформации развиваются в детском возрасте и активно прогрессируют до окончания роста тела.

Теперь поговорим о 8‑й группе – миопатологии. Она радикально отличается от патологий всех других анатомических единиц ОДА, для которых с диагностической целью можно применить рентген, компьютерную и магнитно‑резонансную томографию, тем, что для нее не существует подобных объективных методов точной диагностики. На практике сказанное означает, что ни один врач не может ответить: присутствует ли патология в любой произвольно выбранной мышце любого пациента. Врачи обнаружили различные локальные участки уплотнения в мышечной ткани еще более 100 лет назад и до сих пор не могут прийти к общему мнению о происхождении этой патологии и о том, патология ли это вообще. А самое главное, по нашему мнению, они даже не ставят вопрос о том, исчерпывается ли этими зонами вся возможная миопатология ОДА.

Понятно, что за такой длительный период эти зоны исследовали многие специалисты, причем каждый из них как бы заново открывал и интерпретировал их происхождение, согласуясь со своими собственными представлениями. Мало того, он еще и называл их так, как считал нужным сам. В результате мы имеем почти три десятка различных названий, но одного и того же явления или разных – опять же неизвестно. Приводим некоторые из них: узелки Корнелиуса, узлы Мюллера, миогелезы Шаде‑Ланге, фиброз, фиброзит, переостит, миофибриллоз, миозит, очаги миофиброза, очаги нейромиоостеофиброза, нейродистрофия, миалгия, фибромиалгия, функциональная миопатия, идиопатическая миалгия, мышечный ревматизм, внесуставной ревматизм, дегенеративный мышечный ревматизм, внесуставные ревматические синдромы, внесуставные поражения мягких тканей опорно‑двигательного аппарата, локальный мышечный гипертонус, триггерная точка, миофасциальная триггерная точка, миофасциальный триггерный пункт и т.д. [12–15]. Сколько таких названий, столько существует и так называемых «теорий», объясняющих происхождение каждой отдельной особенности патологически измененной мышцы.

Уже по самим этим терминам видно, что разные авторы говорили о разном. Но в то же время, это преподносится как эволюционный терминологический ряд: «Болезненные миофасциальные уплотнения, закономерно обнаруживаемые при данной патологии в различных областях, известны давно по ставшим классическими описаниям Cornelius A. (1909), Muller A. (1912), Schade H. (1921), Lange M. (1931). Наиболее мелкие по размеру образования носят название узелков Корнелиуса, более крупные – узлов Мюллера, наиболее крупные, тестообразной консистенции – миогелозов Шаде‑Ланге. После работ Попелянского Я.Ю. (1966–1989) в отечественной литературе укоренился термин "очаги нейромиоостеофиброза" или "очаги миофиброза". В англоязычной литературе пользуются термином "myofascialtriggerpoints" (миофасциальные триггерные точки) (Travell J., Rinzler S., 1952; Simons D., 1976; Reynolds M., 1981). В процессе обстоятельных исследований Иваничева Г.А. (1979–1997) произошла определенная терминологическая эволюция: первоначально применялись термины "болезненное мышечное уплотнение" или "локальный мышечный гипертонус", а в последнее время отдается предпочтение термину "миофасциальный триггерный пункт (МФТП)"» [13]. Это говорит лишь о том, что все эти авторы не смогли доказать правоту своей позиции, объяснив этиологию и патогенез исследуемых явлений, а главное, не связав их между собой.

В конечном счете, на практике медицина признает «реальность» миопатологии и описывает механизмы ее развертывания, только как вторичного явления, как следствия вертеброгенной патологии. Цитируем из [9]: «Наиболее частой и универсальной реакцией мышечной системы на повреждение позвоночника, корешков спинного мозга является рефлекторный мышечный спазм – гипертонус, который характеризуется напряжением, уплотнением, укорочением мышцы и уменьшением объема движений, контрактурой в соответствующем двигательном сегменте или суставе». Безусловно, такой вариант возможен. Но почему те же самые симптомы: уплотнение, укорочение мышц, контрактуру мы уже встречали и при описании пороков осанки, когда нет вертеброгенной патологии и речь идет о детях 5–10‑летнего возраста? Факты, как известно, упрямая вещь. В данном случае они говорят о том, что миопатология может выступать в ка­честве первичного явления, но теоретического объяснения этому медицина не дает.

Подобный казус наблюдается и в отношении миофасциальных триггерных точек. Их появление вертеброневрология, естественно, связывает только с наличием «своей» патологии – вертеброгенных нейродистрофических синдромов [9]. Однако тут же под влиянием неоспоримой реальности мы встречаем явное противоречие: «боль, отраженная от миофасциальных ТТ, носит несегментарный характер: она не распределяется в соответствии со знакомыми неврологическими зонами или с зонами болевой иррадиации от висцеральных органов» [16]. Ни автор, цитату из книги которого мы только что привели, ни другие авторы, в частности Дж.Г. Тревел [14], посвятившая всю свою долгую жизнь изучению триггерных точек, так и не смогли объяснить патогенез этого явления. Именно поэтому остается принимать на веру любое «объяснение», к примеру, «Вторичные ТТ очевидно формируются в смежной или синергичной мышце, которая постоянно перегружена, так как находится в состоянии “защитного спазма”, что позволяет снизить нагрузку на гиперчувствительную сокращенную и ослабленную мышцу, содержащую первичные ТТ. Миофасциальные ТТ вызывают ригидность и слабость пораженных мышц» [16].

Более того, неопределенность и неясность генеза мышечной патологии ОДА позволяют выдвигать любые, даже далекие от медицины, прямо‑таки «мистические» гипотезы: «Триггерные точки – это группа взаимосвязанных точек, живущих в наших телах, создающих боль и эмоциональный дискомфорт. Создается впечатление, что триггерные точки случайным образом перемещаются, стремясь выжить также сильно, как и мы» [17].

Другому автору [18] кажется очевидным иное, что МТТ являются генераторами боли как таковой, поэтому он уходит от, собственно, причин возникновения триггерных точек к механизмам передачи сигналов из них, то есть с системы ОДА переключается на нервную систему. Подобное переключение почему‑то незамедлительно привело к выводу: нужно подавлять болевые ощущения из триггерного пункта, причем способом активации естественного механизма автоматического регулирования болевых сигналов, призванного ограничивать их до приемлемого уровня. Такая активация достигается за счет умышленного создания на месте МТТ нового очага боли путем глубокого укола или надреза тканей специальным скальпелем. Данное вмешательство вызывает местный обезболивающий эффект, потому что организм вынужден подавлять новую сильную боль, на фоне которой исходная боль триггерного пункта просто теряется. Тем самым предлагается действовать по известному принципу, согласно которому «лучшее средство от головной боли – гильотина».

Лечение скальпелем в отношении «всемирно известной мышечной боли» применяется не только к точкам, но и к участкам дистрофически измененных мышц, если имеют место «множественные контрактуры, ограничивающие двигательные возможности пациента и сопровождающиеся болевым синдромом, что является главной жалобой у многих больных» [19]. Этот автор, в отличие от большинства ортопедов, сумел заметить, что в ОДА, помимо вертеброгенного (вторичного), может развиваться «первичный дистрофический процесс в мышцах с последующим формированием рубцов» [19]. Однако в своем объяснении этого явления он также переключился с системы ОДА на системный протеиноз, как самостоятельную соматическую патологию протеинов [19]. Таким образом, возникла еще одна гипотеза усеченного патогенеза массового заболевания ОДА, имеющего место теперь уже в мышечной ткани, и опять «самостоятельного», подобно «самостоятельному» процессу дегенерации межпозвонковых дисков, который породил «самостоятельную» вертеброневрологию.

Наконец, обратимся к 9‑й группе заболеваний. Апофеозом «успешности» несистемного подхода медицинской науки, его «логическим завершением» и итогом теоретической несостоятельности можно считать вхождение в медицинский лексикон словосочетания «боли в спине», употребляемого вместо истинного диагноза патологии, вызывающей эти боли. Такого еще не было ни в одной области медицины. Невозможно, например, увидеть во множестве книги с названиями типа «Боли в печени», «Боли в горле», «Боли в ухе». И только в ортопедии и вертеброневрологии существуют сотни книг под одним и тем же названием у разных авторов из многих стран мира [4, 5, 13, 14, 20–38]. Справедливости ради, нужно заметить, что большинство авторов просто отдают дань моде и не задумываются особо над тем, что такое название обязывает их сказать что‑то новое в данной области, и пишут, как правило, о старом – о сверхсложном позвоночнике и о многочисленных и разнообразных, но хорошо уже изученных вертеброгенных болях.

Чтобы окончательно понять, насколько медицина далека от решения проблемы болей в спине, следует изучить статью «Боль в спине», вышедшую в бюллетене Всемирной Организации Здравоохранения №9 за 2003 год [39]. Автор статьи является ведущим экспертом этой авторитетной организации и возглавляет рабочую группу по изучению данной проблемы. Мы приводим обширные выдержки из этой работы, которую без преувеличения можно назвать солидно аргументированным итоговым заключением по широкому кругу вопросов теории и практики лечения хронической патологии ОДА.

Боль в спине не является ни болезнью, ни какой‑либо диагностической сущностью. Этот термин определяет боль различной длительности в анатомической области, беспокоящей настолько часто, что она стала парадигмой реакций на внешние и внутренние стимулы. Например, фраза «О, моя больная спина» используется для выражения того, что человека что‑то беспокоит. Распространенность боли в спине примерно одинаковая по всему миру (где бы ни собирались эпидемиологические данные или делались оценки), но эта боль является одной из главных (часто первой) причин потери трудоспособности и инвалидности, снижения уровня жизни и обращения к врачу. Однако во многих случаях причины неясны, и лишь в меньшинстве случаев существует прямая связь с определенным органическим заболеванием.

В этой статье не рассматриваются случаи специфической и определенной боли в спине, происходящей от травм, остеопорозных трещин, инфекций, опухолей и других механических нарушений – такие причины могут быть определены и излечены соответствующим образом. В подавляющем большинстве случаев причины боли в спине неясны или скрыты, и именно эти случаи являются основным фокусом внимания ВОЗ, чьи исследования убедительно показали, что они присутствуют в равных пропорциях в различных странах.

…

Специфические причины составляют менее 20% случаев боли в спине: вероятность того, что конкретный случай боли в спине имеет специфическую причину составляет всего лишь 0.2%.

…

Таким образом, неспецифическая боль в спине является важной проблемой для диагностики и лечения. Исследования в Великобритании определили боль в спине, как наиболее частую причину потери трудоспособности среди молодежи: исследование показало, что боль в спине приводит к потере более 100 миллионов рабочих дней в год. Исследования в Швеции показали, что из‑за боли в спине в четыре раза увеличилось число потерянных рабочих дней с 7 миллионов в 1980 году до 28 миллионов в 1987 году.

…

При жалобах на неспецифическую боль в спине многие врачи назначают детальные обследования, включая рентген и магнитно‑ре­зонансную томографию, однако они дают мало результатов для принятия решений по лечению.

…

В целях классификации хроническая боль в спине определяется как боль, длящаяся дольше нормального времени восстановления ткани (около трех месяцев) – это не просто острая боль, длящаяся дольше, чем ожидалось для случая острой боли. Общеизвестно, что лечение хронической боли в спине является трудным, и не существует универсального метода. Часто в качестве отчаянной последней меры применяется хирургия, однако почти всегда она не оправдана и обычно не дает длительного облегчения.

…

Несмотря на то, что часто в качестве причины указывается протрузия межпозвонкового диска, определяемая на рентгене, она редко вызывает боль, и хирургия редко ее облегчает. Ни один вид лечения не является лучшим среди прочих. Пациенты предпочитают манипулятивное лечение, однако исследования не показали их преимущес­тва перед другими методами.

…

Другие часто выдвигаемые причины: вес, поясничный лордоз, рост, индекс массы тела, разница в длине ног – могут не играть основной роли… Грыжи межпозвонковых дисков и сужение позвоночного канала встречаются настолько часто, что выявляются рентгеном у большей части населения в пожилом возрасте, и в большинстве случаев они не являются причиной боли. Их часто указывают в качестве причины для хирургического вмешательства, однако операции крайне редко успешно устраняют боль.

…

Люди с болью в спине часто обращаются к врачу и принимают лекарства, но они также применяют и множество альтернативных методов (вставка 1). Независимо от лечения, в большинстве случаев острой боли в спине наступает улучшение. Люди в этих случаях считают, что улучшение наступило вследствие физических воздействий, некоторые из которых явно более популярны и даже кажутся более эффективными, чем другие (например, хиропрактика и другие манипулятивные методы лечения, в которых наложение рук и межличностное взаимодействие при лечении могут иметь некоторое благотворное действие).

…

…

В плане лечения наиболее эффективны когнитивная поведенчес­кая терапия и физические упражнения, однако указывающие на это исследования не убедительны. Лекарства вызывают временное облегчение, особенно при острой боли в спине, однако они редко дают ощутимый результат у людей с хронической болью в спине... Наркотики в отдельности или в комбинации с другими средствами более не избегаются, однако они не могут применяться длительное время, так как при этом растет риск привыкания и возникновения зависимости. Здесь может применяться лестница анальгетиков Всемирной Организации Здравоохранения, разработанная исходно для лечения раковой боли.

…

…

Постельный режим, корсеты и шины, которые ранее назначались практически всегда, более не рекомендуются при боли в спине, потому что считается, что они не дают возможности мышцам обеспечивать необходимую структурную поддержку. «Школы спины», в которых обучают правильной осанке и упражнениям, имеют ограниченную пользу, особенно при хронической боли, но они имеют потенциальную роль в системе образования. Следует избегать кортикостероидов, так как инъекции плацебо имеют такой же эффект, как и активные инъекции, и те, и другие дают не более, чем временное облегчение. Небольшие дозы трициклических антидепрессантов (для поднятия настроения), применяемые за час до сна, могут помочь регулировать режим сна, что помогает в некоторых случаях. Другой пользы психотропные средства не приносят, и расслабление мышц также имеет ограниченный эффект.

…

Мировое распространение хиропрактики и других манипулятивных методов лечения приобрело много сторонников, которые считают, что они дают больший эффект, чем другие методы. Эта гипотеза недавно была проверена и, несмотря на то, что респонденты по‑прежнему предпочитают этот вид лечения,… мета‑анализ не подтверждает превосходство манипулятивных методов (в этом смысле также акупунктуры и массажа) над другими формами лечения и даже над лечением временем…

…

Излечение является конечной целью, но ее может быть трудно достичь. Способность жить с болью с минимальными ограничениями из‑за боли – более реалистичная цель.

…

Боль в спине – это не болезнь, а совокупность симптомов, обычно острых и ограниченных. …следует избегать героического лечения, которое, в конечном итоге, не помогает и может даже оказаться вредным.

Что это означает? Органические заболевания ОДА, а это все заболевания предшествующих (1–8‑й) групп в сумме (!), включая и очень распространенную вертеброгенную патологию и даже травмы ОДА, являются источником болей лишь в 20% случаев. Остальные 80% – боли, происхождение которых медицине неизвестно, поэтому словосочетание «боли в спине» играет роль своеобразного диагноза. Все это еще раз свидетельствует о глубоком кризисе ортопедии как науки.

Какие же общие выводы следует сделать после рассмотрения всех девяти групп патологий ОДА? Самые массовые заболевания последних пяти групп, которыми болеет почти все население планеты, в то же время являются наиболее проблемными. Это проблемы отсутствия эффективных методов лечения для всех пяти групп, и совершенно непонятные происхождение и механизм развития заболеваний 9‑й группы (то есть для этой группы характерны проблемы и лечения, и диагностирования). Строго говоря, проблема диагностирования существует и для остальных (5–8‑й) групп, просто она искусственно устранена, потому что медицина не рассматривает начальные этапы этих заболеваний, а начинает реагировать на них, только когда патология не только нарушает опорную и двигательную функции ОДА, но уже становится угрожающей для полноценной жизнедеятельности всего организма. Так «пороки осанки», как уже указывалось, ортопедия замечает, когда уже имеется грубая деформация, типа кифоза, сколиоза и т.п. и явные контрактуры суставов. На вопрос, почему возникают такие контрактуры и как их предупредить, медицина хранит молчание.

Точно также обстоит дело с дегенеративно‑дистрофическими изменениями позвоночника и суставов. Почему они возникают? Медицина дает уклончивый ответ: «Это полиэтиологические заболевания, они возникают от множества факторов», и затем пытается перечислить эти факторы, причем у различных авторов хотя и имеется разница в этом перечне, но два из них постоянно присутствуют: это все те же механические перегрузки и нарушения трофики тканей элементов ОДА.

Для врачей, читающих эту монографию, мы думаем, все стало предельно ясным, и комментарии излишни. Для остальных читателей поясним: в ортопедии и вертеброневрологии как науках существует гигантский теоретический вакуум, поскольку в 80 случаях из 100 при обращении больных по поводу боли в спине соответствующие специалисты не в состоянии установить им точный диагноз. Сама боль – это, понятно, не диагноз, а лишь симптом патологии. Тем не менее, эта боль настолько сильна и серьезна – является чуть ли ни первой причиной потери трудоспособности и инвалидности – что приходится лечить человека наугад: а вдруг что‑то поможет. Именно такой, по сути, ненаучный подход автор статьи [39] и называет «героическим лечением», признает его почти всегда безуспешным и советует от него отказаться, потому что он может нанести вред.

Процитированная статья четко определяет одну из главных проблем ортопедии, находящуюся «в фокусе внимания ВОЗ», – выяснение этиологии и патогенеза неспецифической боли в спине. Автор называет ее «неспецифической» потому, что до сих пор не удалось связать ее ни с одним органическим заболеванием (но не доказано и то, что такой связи в принципе не существует). Мы уверены, что даже не все врачи знают эти цифры: 20% и 80%. Ведь когда от ортопедии отделилась и стала быстро развиваться вертеброневрология, то всем казалось, что проблема благополучно решена. Появилось множество книг, учебников по этой дисциплине, авторы которых возвели в догму бездоказательный постулат: «Считается, что в основе любого заболевания лежит патология позвоночного столба человека» [12]. Однако глубокий анализ состояния проблемы, приведенный в [39], дает всем нам счастливую надежду на то, что медицина выйдет все‑таки из состояния теоретического и клинического кризиса, потому что ВОЗ так не считает, а указывает место вертеброгенной патологии (и, соответственно, «ее» боли) в числе 20% выявляемых органических заболеваний ОДА. Патологию ОДА, вызывающую боль в остальных 80% случаев, медицине еще предстоит долго и детально изучать и описывать. А направление для поисков и исследований ей подскажет данная монография.

Теперь вернемся к первоначально заинтересовавшей нас проблеме возникновения деформаций человеческого тела, вследствие которых мы все имеем множество недостатков: нарушения симметрии фигуры, диспропорцию ее частей. Все сказанное выше лишь подтверждает наш первоначальный вывод о том, что данная проблема не только не решена медициной, но даже не поставлена. Очевидно, врачам показалось, что не стоит задумываться о красоте фигур, когда не решены более важные проблемы массовой хронической заболеваемости ОДА: хоть с диагнозом, хоть без, лечение обычно малоэффективно, поскольку нарушения полиэтиологичны, патогенез до конца не понятен (как мы уже говорили, является усеченным), а об эффективной профилактике даже говорить не приходится. И вообще, ортопедия, в силу своей клинической направленности, занимается явными патологиями ОДА, прежде всего, травмами, врожденными грубыми аномалиями, а также другими деформациями в стадии их острого проявления, когда можно назвать их болезнями, и рассматривает их по отдельным частям тела, не ставя вопрос о формировании и поддержании правильного анатомического статуса ОДА в целом на всех этапах жизни индивидуума.

Итак, вместо ответа на свой вопрос, почему большинство людей имеет те или иные недостатки фигуры, обратившись к медицине, мы обнаружили множество других основополагающих вопросов без ответов:
–  Каковы причины и механизм развития деформаций ОДА, как их устранять и не допускать их появления?
–   В чем причины, как обращать и проводить профилактику дегенеративно‑дистрофических изменений в позвоночнике и суставах тела человека?
–   В чем суть патологии мышц и как ее лечить?
–  Что за «невидимая» патология вызывает 80% болей в спине, которыми страдает почти все население планеты, и как с ней бороться?

Итого, количество вопросов выросло с одного до пяти, причем они настолько глобальны, что каждый из них или уже породил новую научную специальность (как вертеброневрология), или, по крайней мере, стал поводом для открытия новых научных направлений (как изучение боли как таковой, безотносительно к источнику).

Так почему же в ортопедии существует «невидимая» патология, а видимую не могут эффективно лечить и предупреждать?

После изучения имеющейся литературы в области травматологии, ортопедии и вертеброневрологии – разделов, непосредственно занимающихся болезнями ОДА – мы окончательно пришли к выводу, что корни всех этих проблем лежат в несовершенстве самой методологии медицинских исследований. А именно в том, что вся патология (болезни, травмы) ОДА изучается в отрыве от законов его функционирования как сложной биомеханической системы. Но ведь врачи должны понимать, что ОДА – это именно живая механическая система, что все без исключения механические функции опоры и движения выполняются всем ОДА в целом, то есть являются системными функциями. Из этого следует, к примеру, что по земле ходят не ноги или «биокинематические цепи позвоночник – нижние конечности» [10], а вся система ОДА и что пишут или передвигают предметы в процессе труда не руки или «биокинематичес­кие цепи позвоночник – верхние конечности» [10], а опять же весь ОДА в целом. В системе ОДА все элементы взаимосвязаны и взаимозависимы, а если это так, то и патология любого из элементов (отклонение от нормы) влечет за собой сбой в работе всей системы. Это, в свою очередь, может привести и приводит к патологии других элементов системы. А это значит, что между всеми заболеваниями всех девяти групп есть четкая взаимосвязь, механизм которой до сих пор не раскрыт.

Из‑за этой взаимосвязи патологические изменения в ОДА постоянно накапливаются, и врачам нужно глубоко понимать и учитывать, что, когда приходит человек и жалуется на «боль в спине» или на затруднение в совершении какого‑то движения, то патология, которая проявляет себя в данный момент таким именно образом, заключается в деструктированном состоянии всего опорно‑двигательного аппарата, ведь ОДА и работает всегда весь, в целом, и болеет тоже всегда весь, в целом. По этой причине для изучения ОДА как в абсолютно здоровом состоянии, так и в патологически измененном нужно применять системный подход и, кроме механики, необходимо применить ряд других точных наук, в первую очередь, изучающих сложные системы.

Медицина же, как мы видим, пошла совершенно другим путем: отдельно она изучает и лечит травмы, отдельно врожденные аномалии, отдельно пороки осанки. Она раздельно рассматривает отдельные элементы и звенья целостной биомеханической самоорганизующейся сис­темы ОДА: то позвоночник, то суставы, то мышцы, а то и целые биокинематические цепи, и также раздельно разбирается с их патологией. Целенаправленного же управления этой системой со стороны организма она вообще «не замечает». Если мы заглянем в книги и статьи самых авторитетных ортопедов и вертеброневрологов (приведем для примера лишь небольшой список [7–12, 18, 24, 26, 40–56]), то не найдем там ни слова об ОДА как о целостной, сложной биомеханической самоорганизующейся системе, ни об ОДА как объекте управления со стороны его системы управления, ни о его норме – правильном анатомическом статусе. И вообще там нет ни слова о том, как опорно‑двигательный аппарат в целом осуществляет свои механические функции. В результате – масса проблем.

Кроме того, медицине, как это ни парадоксально звучит, не хватает теоретических знаний об опорно‑двигательном аппарате, потому что она обращается к точным наукам в основном только в утилитарных целях (медицинские аппараты, материалы и т.д.) и очень редко пытается использовать их в построении своей теоретической базы. Слишком сложен человеческий организм, имеющий огромное количество конкретных связей и зависимостей между своими элементами. Точные же науки оперируют абстрактными построениями, которые врачам кажутся, наверное, абсолютно непригодными, когда у человека возникают реальные боли и болезни. Да, со всем организмом сразу точным наукам справиться трудно, но, вот, система ОДА – это счастливое исключение, ведь ее работа, в первую очередь, описывается точными законами механики, очень хорошо изученными с времен Ньютона. Кроме того, к настоящему времени уже хорошо развиты науки о системах: общая теория систем, системный анализ, теория управления, теория оптимизации, теория адаптации, теория самоорганизации и т.д. [57–63]. Все это позволяет хотя бы в обобщенном виде понять законы, по которым нервная система человека управляет организмом в целом и ОДА, в частности, и как она реагирует на их патологию.

Мы, авторы этой монографии, имеющие знания и опыт в этих облас­тях науки, решили помочь медицине разобраться с системными представлениями об ОДА и его патологиях. Мы провели свое собственное и именно системное исследование ОДА. В результате мы получили довольно простые обобщенные решения подавляющего большинства проблем ортопедии и вертеброневрологии. Нами была создана системная теория патологии ОДА – теория системной деструкции, которую другими словами можно определить, как универсальную теорию деформации ОДА. Она описывает причины и механизмы развития системного деструктивного процесса, который разрушает ОДА каждого человека с первых и до последних лет жизни, последовательные системные проявления которого медицина неверно трактует как отдельные самостоятельные заболевания.

Затем мы эти решения проверили и подтвердили практически, создав технологию противодействия системному деструктивному процессу – системную реконструктивную терапию, которая к настоящему времени уже помогла вернуть здоровье и полноценную жизнь более 40‑а тысячам пациентов из многих стран мира.

Публикуя результаты нашего 30‑летнего опыта научных исследований, мы хотим, чтобы и обычные читатели‑пациенты, и их врачи получили выход из создавшегося тупика в лечении хронической патологии ОДА. Мы также хотим, чтобы медики, которые захотят развивать нашу работу, всегда помнили, что найденные здесь простые решения сложных проблем являются результатом длительных и трудоемких научных исследований.

Понимая, что полное издание всех материалов (особенно, теоретической части) данной научно‑исследовательской работы будет понятно лишь очень узкому кругу специалистов, мы решили представить их в сокращенном виде. Мы постарались изложить основную суть доступным языком, иногда, в ущерб общности и строгости. В итоге, получилась монография, в которой построенная нами теория представлена лишь ее основами и схемами, достаточными для понимания ее сущности, перспективности и пользы для получения конкретных практических результатов, в которых так нуждается и медицина в целом, и ортопедия с вертеброневрологией, в частности.

Читайте также

• Об авторах
• Заключение
• Перечень ссылок
• Патенты и торговые марки